Основные вопросы темы:

1. Связь и развитие - основные принципы диалектики.

2. Исторические формы диалектики.

1. Диалектика - многогранное учение. Диалектика может определяться как всестороннее учение о всеобщей, универсальной связи и развитии. В этом определении выражены два основных принципа диалектики: принцип всеобщей, универсальной связи предметов и процессов действительности и принцип развития. (Принцип - основное, стержневое положение теории, которое играет определяющую роль по отношению ко всем остальным положениям в системе данной теории.)

Понятие связи в диалектике обозначает отношения, при которых изменение одних объектов есть условие изменения других, причем, как правило, проявляется и обратное воздействие, влекущее за собой изменение первых объектов, так что имеют место взаимосвязь и взаимодействие. Связь объекта с другими объектами может быть непосредственной и опосредствованной.

Основными чертами принципа развития выступают:

Системный характер изменений, означающий, что в процессе развития всегда происходит некоторое качественное изменение объекта;

Необратимость как такая характеристика развития, которая фиксирует его процессуальность, комплекс взаимосвязанных изменений, приводящих к возникновению качественно новых возможностей;

Направленность, которая характеризует тот факт, что развитие осуществляется в некотором направлении, по определенным законам.

Вариантами направленности развития выступают прогресс и регресс.

Развитие - это направленные, необратимые качественные изменения объектов. Существуют две концепции развития: диалектическая и метафизическая. Необходимо различать диалектику объективную и диалектику субъективную.

Диалектика объективная - это диалектика самого развивающегося мира.

Диалектика субъективная - это диалектическое мышление.

2. В истории философии сложились три основные формы диалектики:

Античная диалектика, которая была «наивной и стихийной». Она представлена в учениях Гераклита, Платона, Зенона и др.;

Немецкая идеалистическая диалектика, разработанная Кантом, Фихте, Шеллингом и Гегелем, который сформулировал законы диалектики;

Материалистическая диалектика, разработанная К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным.

Альтернативы диалектики - метафизика и релятивизм. Особенностью метафизического способа мышления являются односторонность, абстрактность, абсолютизация того или иного момента в составе целого при рассмотрении различных проблем и процессов действительности. Разновидностью метафизики является догматизм. Релятивизм абсолютизирует момент изменчивости.

3. Категории диалектики - это формы мышления, которые отражают наиболее общие и существенные свойства, стороны, связи и отношения реальной действительности и познания. Основные категории диалектики: развитие, связь, противоречие, причина и следствие, необходимость и случайность, форма и содержание и др.

Закон - внутренняя существенная и устойчивая связь явлений, обусловливающих их упорядоченное изменение.

Основные законы диалектики:

Закон единства и борьбы противоположностей;

Закон перехода количества в качество;

Закон отрицания отрицания.

Эти законы не существуют оторванно друг от друга, а реализуются как компоненты единого, общего процесса развития.

Закон единства и борьбы противоположностей раскрывает источник всякого развития - противоречие. Диалектическое противоречие - взаимодействие противоположных, взаимоисключающих тенденций и сторон предметов и явлений, которые находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении, выступая источником развития. Чтобы быть источником развития, противоречия должны разрешаться. Развитие предстает как процесс возникновения, роста, обострения и разрешения противоречий. Решающим источником развития являются внутренние противоречия.

Закон перехода количества в качество раскрывает механизм развития: постепенное накопление количественных изменений необходимо приводит к коренным преобразованиям, к возникновению нового качества, которое оказывает обратное влияние на количественные изменения.

Закон отрицания отрицания выражает преемственность, спиралевидность развития, связь нового со старым, своего рода повторяемость на высшей стадии развития некоторых свойств ряда низших стадий, обосновывает прогрессивный характер развития. Закон отрицания отрицания характеризует направленность изменений и их бесконечность.

Диалектика является не только учением о всеобщей, универсальной связи и развитии, но и методом научного познания, который показывает, как необходимо рассматривать изучаемый предмет, какие стороны, связи и отношения необходимо выделять, чтобы наиболее полно отразить его развитие.

Диалектика - теория и метод познания действительности, учение о всеобщей связи и развитии. Представления об изменчивости и взаимосвязанности всего сущего возникли в глубокой древности.

Первая классическая форма диалектики возникла в недрах немецкой идеалистической философии (XVIII-XIX вв.). В своем завершенном виде (философия Гегеля) представляла систему взаимосвязанных понятий, категорий, законов, отражающих всемирно-историческое шествие абсолютной идеи.

Материалистическая диалектика, творчески восприняв идеи своих предшественников, решительно отвергла идеалистическую основу развития мира, активно использовала эволюционные идеи ученых-естественников. Наиболее реалистичной и плодотворной является гуманистическое направление диалектического материализма.

Существуют и другие “модели диалектики”, разнообразие которых выявляет сложность и многогранность рассматриваемого объекта - всеобщей связи и развития мира. Каждая концепция развития приносит свое понимание проблем диалектики, способствует все более глубокому познанию универсума. Так, синергетика - современная теория развития неравновесных систем - вскрыла новые аспекты диалектики бытия. Многие исследователи связывают появление этой концепции с началом революционных преобразований в науке.

Развитие диалектики

Термин “диалектика” был введен в философию Сократом и означал искусство обнаружения истины путем столкновения двух противоположных мнений (греч. dialektike techne - искусство беседы). Современное содержание диалектики, разумеется, не ограничивается первоначальным значением, а отражает длительный путь своего развития.

Эмпирические наблюдения древних выявили одну из существенных характеристик мира - противоречивость . Было замечено, что в процессе развития предметы, явления превращаются в свою противоположность, что свидетельствует о наличии в них противоположных, исключающих друг друга, разнонаправленных тенденций развития.

Противоречие, заключенное в самом предмете, рассматривалось как источник движения, развития. Наиболее ясно и полно эти представления выражены в философии Гераклита /см. тему 3/. Существенную роль в развитии диалектических взглядов сыграл Зенон Элейский /см. там же/, глубоко понявший противоречивость движения через соотношение прерывного - непрерывного, конечного - бесконечного (апории Зенона).

Платон рассматривает диалектику как метод познания, который через разъединение и соединение понятий (анализ, синтез) помогает постичь идеи, продвигает мысль от низших понятий к высшим /см. там же/. Несмотря на то, что Аристотель связывал с диалектикой лишь гипотетическое, вероятностное знание, его теория о взаимодействии формы и материи во многом способствовала дальнейшему развитию идей развития.

В целом древнегреческие мыслители сумели подняться до осознания всеобщей противоречивости бытия как единого и множественного, постоянного и изменяющегося. Разрешение этой проблемы на базе диалектики стало одной из главных задач античной философии.

Диалектические идеи Эллады были восприняты мыслителями средневековья. Концепции Платона (неоплатонизм), Аристотеля, переработанные в соответствии с принципами и постулатами монотеистических религий сыграли значительную роль в дальнейшем развитии диалектики. В этот период главное внимание обращалось на формальный смысл диалектики, она выполняла функцию оперирования понятиями, была фактически вытеснена из сферы бытия.

Последующие философские эпохи внесли свой вклад в развитие диалектики. В трудах Н. Кузанского, Дж. Бруно (Возрождение. См. тему 5), Р. Декарта, Г. Лейбница, Б. Спинозы (Новое время. См. тему 6), Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро (Просвещение. См. тему 7) развивались идеи единства и борьбы противоположностей, развития мира, взаимосвязи необходимости и свободы, универсальной и необходимой связи материи и движения, целостности Универсума и другие.

Новый этап развития диалектики связан с немецкой классической философией и, главным образом, с учением Гегеля, создавшим одну из первых классических моделей диалектики нового времени /см. тему 8/.

Гегелевское учение о развитии и взаимосвязи унаследовал диалектический материализм . Его основатели Маркс и Энгельс истинное значение гегелевской философии видели в том, что она принципиально отрицала окончательный характер результатов мышления и деятельности людей. Истина представлялась не в качестве системы неизменных догматических утверждений, а, напротив, она отражала длительный исторический путь развития знания. Гегель образно говорил, что истина - это не монета, извлеченная из кармана, а процесс все большего познания мира.

Точно также, по мысли философа, дело обстоит и в области практического действия. Каждая ступень в развитии общества определяется эпохой и условиями, которым она обязана своим происхождением. Но каждое состояние общества исподволь порождает новые условия, ведущие к дальнейшим общественным трансформациям. Для диалектической философии нет ничего безусловного, раз и навсегда установленного. На всем она видит печать неизбежной гибели в непрерывном процессе уничтожения и возникновения, бесконечного восхождения от низших ступеней к высшим.

Диалектический материализм воспринял систему категорий гегелевской философии, однако, содержание категорий претерпело радикальные изменения. Они стали выражать не саморазвитие Абсолютного духа, а процессы развития, протекающие в различных сферах материального и духовного мира. Гегель рассматривал идею в качестве демиурга всего сущего; диалектический материализм понимал под идеей форму отражения человеком окружающего мира и собственного бытия.

В связи с принципиально новой трактовкой диалектики возникает вопрос об объективной и субъективной диалектике, а также о взаимоотношении между ними. Под объективной диалектикой понимаются законы и связи объективного мира. Содержанием субъективной диалектики являются понятия, категории, выражающие законы и связи объективного мира в субъективной форме. Диалектический метод познания рассматривает проблемы отражения в понятиях объективной диалектики. Развитие явлений материального мира, их всеобщая связь, взаимозависимость в сознании проявляется как развитие мышления и всеобщая связь понятий.

Диалектико-материалистическая модель диалектики имеет несколько направлений. Так, П.А. Алексеев, А.В. Панин выделяют политизированную (или идеологизированную) модель диалектики, особенно характерную для взглядов В.И. Ленина и И.В. Сталина, лежащую в основе монотеоретического подхода к философии. Современные взгляды на диалектико-материалистическую модель предполагают с необходимостью и другие, а в политическом плане - противоположные аспекты развития.

Наиболее плодотворным, далеко не исчерпавшим своих возможностей, реалистичным является гуманистическо-диалектическое направление. При таком подходе непротиворечиво объединяются принципы материализма, диалектики, гуманистичности, а сама диалектика, освобожденная от партийно-классовой ограниченности, более полно раскрывает свою многогранность по отношению к природе, обществу и духовному миру человека.

Принципы, категории, законы диалектики

Принципами диалектики являются : признание развития во всем его бесконечном многообразии и всеобщей связи всего со всем. Диалектическое мышление со времени своего появления противостоит догматизму, который отводит изменениям и всесторонним связям между явлениями и предметами мира второстепенную роль. Догматическое, метафизическое видение мира искажает реальную картину действительности; оно не в состоянии воспроизвести процесс развития сущего во всем его многообразии, неповторимости, всеобщности.

Способность диалектики во всестороннем познании мира проявляется через систему категорий - философских понятий, раскрывающих универсальные связи бытия. Традиционно категории подразделяются на две группы. Первая делает акцент на рассмотрении “организованности”, “упорядоченности”, “системности” бытия. К ним относятся: “система - элемент - структура, “единичное - общее, “часть - целое, “форма - содержание”, “конечное - бесконечное” и другие. Вторая анализирует детерминацию (самодетерминацию) в различных формах через категории: “причина - следствие”, “явление - сущность”, “случайность - необходимость” и другие.

Коротко рассмотрим содержание категорий.

Система - элемент - структура. Система (греч. systema - целое, составленное из частей) - множество взаимосвязанных элементов (компонентов системы, не подлежащих дальнейшему разложению, делению), образующих определенную целостность. Устойчивые, существенные связи между элементами образуют структуру определенной системы.

Современная наука выделяет материальные и абстрактные системы. К первым относятся различные системы неорганической (неживой) природы и органической (живой) природы, начиная от простейших биологических образований до социальных структур. К абстрактным системам относятся понятия, гипотезы, теории, различные знаковые системы (естественные, искусственные) и другие явления духовной культуры.

Системы различаются также по силе и устойчивости своих внутренних связей, сложности структурной организации, характером отношений со средой (открытые и закрытые). Изучение системности как важнейшего свойства бытия осуществляется кибернетикой , лингвистикой, синергетикой, экономикой, социологией и другими науками в рамках системного подхода - важного методологического направления в современной науке и практике.

Единичное - особенное - всеобщее. Категории характеризуют различные связи объективного мира и ступени его познания. Единичность означает неповторимость предмета или явления. Среди множества листьев, например, нельзя найти два абсолютно тождественных. Высшей степенью неповторимости является уникальность (произведения искусства, человеческая личность и т.д.)

В тоже время предметы заключают в себе и некоторые общие признаки, свойства, позволяющие объединять их в классы, роды, виды. Иначе говоря, действительность характеризуется также и общностью (всеобщностью). Предмет, взятый в своей конкретной целостности, выступает как единство единичного и всеобщего, т.е. как особенное . Единичное - форма существования всеобщего в действительности; особенное - всеобщее, реализованное в единичном.

Часть - целое. Категории, выражающие отношения между совокупностью предметов и объективной связью, которая их объединяет и выступает основой новых свойств и закономерностей. В качестве целого выступает связь между предметами, которые являются его частями . Целое не сводимо к простой сумме составляющих его частей, ибо оно порождает новые качества и свойства, которыми не располагают отдельные части.

В качестве неорганического целого выступают атомы, кристаллы, планетарные системы, галактики и т.д. В живой природе целостностью обладают организмы, социальные общности и т.д. В живой природе целое характеризуется органичностью , т.е. не только обуславливает возникновение новых качеств, но и делает невозможным отдельное существование своих частей. Так, например, рука как важнейший компонент человеческого организма, совершающая сложнейшие операции и действия, в отдельности представляет лишь мертвое тело.

Форма - содержание. Категории, которые использовались в философии с древнейших времен. Под содержанием понимается совокупность различных элементов, определяющих свойства и функции предметов. Содержанием картины является совокупность художественных образов, выражающих определенную тему, потребительской кооперации - взаимоотношения между кооперативными обществами, предприятиями и организациями.

Форма - это определенная организация содержания. Каждый предмет относительно устойчив, имеет определенную структуру. Форма характеризует эту внутреннюю структуру, которая находит свое выражение и во внешним облике, внешней организации объекта. Как структура предмета форма есть нечто внутреннее , а как отношение содержания данного предмета к содержанию других - внешнее .

Форма и содержание тесно связаны друг с другом. Так, содержанием экономической теории А. Смита являлись конкретные экономические отношения, существовавшие в Англии того времени. Но определенная организация материала составляет форму этой теории. Подчеркивая единство формы и содержания Гегель писал об “Иллиаде”, что ее содержанием “является Троянская война или, еще более определеннее, гнев Ахилла”, но этого мало, ибо то, что делает поэму саму собой есть ее поэтическая форма.

Ведущей стороной является содержание, но форма оказывает влияние, сдерживая или, напротив, содействуя его развитию. Учет этих сторон чрезвычайно важен в практической деятельности. Содержание банковской деятельности тем более успешно, чем совершеннее ее организация, т.е. форма, соответствующая условиям и требованиям времени.

Рассмотрим диалектические категории, относящиеся к развитию и детерминации (самодетерминации) систем.

Детерминизм (лат. determinare- определяю) - философское учение о всеобщей объективной закономерной связи, причинной обусловленности всех явлений. Индетерминизм , напротив, отрицает всеобщий характер причинности.

Причина - следствие. Категории, выражающие сущность причинности. В результате общественно-исторической практики постепенно складывалось понимание, что явление, порождающее или видоизменяющее другое, выступает как причина , а другое - как следствие . Взаимопереход этих явлений образует причинно-следственные цепи, не имеющие ни начала, ни конца. Всякая попытка определить абсолютно “первую” или “последнюю” причину ведет к признанию “беспричинных”, сверхъестественных сил. Физический смысл цепи причинения состоит в передаче от одного явления (причина) к другому (следствие) материи, энергии, информации.

Существует многообразие причинных связей, различающихся как по результатам, так и по формам проявления. Связи причинения могут носить и обратный характер - взаимодействие. Подобные виды связи имеют широкое распространение в социальных системах (управление, образование, политика и т.д.). Причинная связь реализуется только при наличии определенных условий . Условия сами по себе не могут вызвать следствие, но тем не менее необходимы для его осуществления. Так, для успешного проведения экономических реформ требуются определенные социально-политические условия (согласие в обществе, ясное понимание последним целей и задач проводимых мероприятий и т.д.).

Необходимо отличать от причины повод , который является внешним толчком, “последней каплей”, “стартером”, запускающим механизм причинения. Например, поводом первой мировой войны было убийство австрийского наследника. Повод по отношению к причине носит случайный характер (“была бы причина, а повод найдется”). Классическая физика исходила из механического понимания причинности.

Предполагалось, что отношения между объектами строго однозначны в количественном отношении (лапласовский детерминизм). Однако возникновение квантовой механики расширило понимание причинности, которая может носить случайный и вероятностный характер (статистическая закономерность). В связи с этим важное значение в анализе детерминизма принадлежит таким категориям диалектики, как необходимость - случайность, возможность - действительность, закономерность и другие.

Необходимость - случайность. Философские категории, выражающие два вида объективных связей материального мира. Необходимость проистекает из внутренней сущности явления. Необходимость - это внутренняя, существенная связь между явлениями. Это то, что должно обязательно произойти в данных условиях. Случайность - это несущественная связь между явлениями. В данных условиях она может быть или нет, может произойти так или иначе Случайность характеризуется множеством возможных следствий.

Например, количество горошин в стручке, цвет глаз, альтернатива “орел-решка” и т.д. Следует учитывать, что случайность объективна и всегда имеет свою причину. Количественным анализом случайных явлений занимается раздел математики - теория вероятностей . Если событие никогда не произойдет, то его вероятность равна 0. Если же оно произойдет обязательно, то вероятность равна 1. Все случайные события характеризуются вероятностью, находящейся между 0 и 1. С понятием вероятности тесно связано понятие неопределенности .

Когда степень неопределенности равна 0, вероятность равна 1. Когда степень неопределенности равна бесконечности, вероятность равна 0. Необходимое и случайное носит относительный характер и в определенных условиях переходят друг в друга. Существенные и несущественные связи между предметами и явлениями тесно переплетены, неотъемлемы друг от друга. В силу этого случайность дополняет необходимость, является формой ее проявления.

Правильный учет случайных и необходимых факторов крайне важен в практической деятельности (научно-исследовательская работа, управление, предпринимательство и т.д.).

Возможность - действительность. Категории, выражающие основные ступени развития предметов и явлений. Возможность - это потенциальная действительность. Например, желудь - возможность дуба. Действительность - это объективно существующий предмет как реализация (более или менее полная) некоторой возможности. В силу этого возможность и действительность образуют диалектическое единство. Следует различать возможности реальные (конкретные) и формальные (абстрактные).

К реальным относятся возможности, выражающие закономерную, существенную тенденцию развития объекта и условия, способствующие их реализации. Каждый молодой человек имеет возможность получить высшее образование, но для тех, кто обучается в вузе, она является реальной. Формальная возможность отражает несущественную тенденцию в развитии объекта. Вероятность ее осуществления может быть ничтожно мала, но тем не менее для ее осуществления нет принципиальных препятствий. В этом коренное отличие возможности от невозможности . Невозможно конструирование вечного двигателя, обратного движения стрелы времени и т.д.

Сущность - явление. Категории, связанные с осмыслением различных уровней действительности. Под сущностью понимается глубинная, внутренняя, существенная, относительно устойчивая сторона объекта, определяющая его природу, совокупность черт и другие характеристики. Явление - это внешние, наблюдаемые, подвижные характеристики объекта.

Явление существенно, а сущность проявляется. Но эта взаимообусловленность не означает их совпадения, тождества. Напротив, явление иногда искажает сущность. Восход и заход солнца является как движение последнего вокруг земли. Но по существу дело обстоит наоборот.

“Природа любит скрываться” - глубоко подметил еще Гераклит . В действительности явление выглядит всегда иначе, нежели вызвавший его глубинный процесс. Каким же образом в сознании человека происходит переход от явления к сущности? Кант отрицал саму возможность подобного перехода. Гегель разрешил эту проблему, показав пластичность, относительность понятий, явлений и сущности, выражающих собой ступени развития абсолютного духа.

Реальная возможность перехода от явлений к сущности осуществляется в результате практической деятельности человека, через анализ явлений познания существенных связей между ними. Этот процесс познания бесконечен, в нем активно участвуют и другие диалектические категории.

Дальнейшее рассмотрение диалектики связано с анализом закономерного характера развития. Понятия “закономерность”, “закон” отражают объективные, существенные связи между предметами и явлениями, осуществляющимися в процессе диалектического взаимодействия.

По степени общности охватываемых явлений законы подразделяются на:

1. Специфические, или частные;

2. Общие для больших групп явлений;

3. Всеобщие, или универсальные.

Частные и общие законы исследуются конкретными науками, а всеобщие являются объектом внимания философии. Универсальные, всеобщие законы не имеют конкретной функциональной формы и не могут быть выражены математически потому, что они выступают как всеобщие принципы бытия, как то общее, что присутствует во всех видах законов и закономерностей.

Таким образом, законы диалектики выражают всеобщие, объективные, существенные, необходимые, устойчивые, повторяющиеся связи между предметами, явлениями и системами в целом. Основными законами диалектики являются: переход количественных изменений в качественные и обратно; единство и борьба противоположностей; отрицание отрицания.

Закон перехода количественных изменений в качественные и обратно раскрывает диалектику количественных и качественных изменений, наиболее общий механизм развития.

Известно, что познание начинается с выделения из бесконечного многообразия действительности определенного объекта. Исследуемый объект ограничен пространственно-временными, количественными и качественными границами. Вопрос о пространстве и времени рассмотрен ранее /см. тему 12/. Под качеством понимается целостная совокупность предмета, его определенность. Объект, теряя качество, становится другим.

Количество - это внешнее, “формальное” отношение между предметами, “безразличное” к их качеству. Количественные характеристики отвлекаются от качественной стороны предметов, что, например, происходит в процессе количественного анализа. Количество как бы “уравнивает” качества отдельных предметов и тем самым представляет возможность математической, формальной обработки различных объектов.

Качество определяется совокупностью свойств . Под свойством понимается качество предмета, проявляющееся по отношению к другому предмету. Несмотря на свою противоположность количество и качество неразрывно взаимосвязаны. Эта связь осмысливается в философии через понятие меры. Представление о мере присутствует и в обычном словоупотреблении.

Так, например, говорим о “чувстве меры”, характеризуя поведение человека, его поступки, манеры, вкусы и т.д. Мера определяет границы, “рамки”, за которыми изменение количества ведет к изменению качества предмета. Так, например, пределы существования воды от нуля до ста градусов. Преодоление этих параметров ведет к агрегатному изменению воды (лед или пар).

Количественные изменения происходят постепенно , последовательно , непрерывно , качественные - прерывно , скачкообразно . В процессе развития выявляется два вида скачков: точечное изменение во времени и как некоторая длительность. Скачок может длиться в микропроцессах миллиардную долю секунды и миллиарды лет в космических процессах.

Главной отличительной чертой скачкообразного изменения является исчезновение старого качества и возникновение нового. Количественный и качественный анализ действительности имеет важное методологическое значение, ибо позволяет избежать эффекта “дурной бесконечности”, обеспечивает всестороннее рассмотрение процессов развития.

Закон “единства и борьбы противоположностей” выражает взаимодействие полярно-противоположных свойств, функций, сторон целостного предмета, раскрывает источник движения, развития материального и духовного мира.

Понятие о противоречии развивалось в истории европейской философии начиная с античности. Буквальный смысл противоречия заключается в резком рассогласовании высказываний о каком-либо предмете. Например, в логике недопустимы два взаимоисключающих утверждения в отношении одного предмета: “Этот стол круглый”; “Этот стол не круглый”; “Эта экономика носит рыночный характер”; “Эта экономика не носит рыночного характера”.

Одновременное утверждение того и другого (А и не-А) расценивается в логике как необходимо-ложное, свидетельствует об ошибке мышления. Со времен Аристотеля существует запрет противоречия в формальной логике. Аксиоматичным является требование логичности человеческих высказываний, размышлений в устной и письменной форме.

Но известно и другое - логически правильно оформленные высказывания о природе, обществе, мышлении выявляют противоречия, которые присущи самим объектам рассмотрения. К таковым, например, относятся противоположности Гераклита, апории Зенона /см. тему 3/, антиномии Канта, противоречия Гегеля /см. тему 8/. Эти противоречия, вскрытые с помощью формально-логических утверждений, могут быть поняты и осмыслены только на основе диалектического мышления, диалектической логики.

Мир противоречив и это проявляется даже в простейшем сравнении двух предметов. Когда мы говорим об их сходстве, одинаковости, то одновременно имеем в виду и их различия. Каждая вещь одновременно и тождественна другой и отлична от нее, т.е. заключает в себе единство тождества и различия. Но независимо от сравнения каждая вещь или объект содержат противоречия и в себе самих. Так, живое существо не тождественно себе в каждый момент времени, так как в организме происходят постоянные изменения, ведущие его к гибели, смерти.

В неорганической, неживой природе также каждый предмет противоречив в силу того, что он является как бы началом развития другого предмета, ибо его существование ограничено определенными пространственно-временными границами. Все сказанное означает, что все предметы противоречивы, ибо они заключают в себе единство противоположностей . Причем эти противоположности носят объективный характер, выражают разнонаправленные стороны, свойства, тенденции развития, взаимоположены, взаимообусловлены, связь их носит взаимопроникающий характер.

Другой, неотъемлемой стороной противоречия является взаимное отрицание противоположностей . Они находятся в состоянии взаимоисключения, взаимоотталкивания. Этот момент и находит свое выражение в понятии борьбы противоположностей. Конкретные формы “борьбы” в природе, обществе, мышлении разнообразны и существенно отличны (борьба классов, столкновение различных мнений в научном споре, отталкивание и притяжение планет, взаимодействия микрочастиц, борьба за выживание в природе и т.д.). Единство носит относительный характер, борьба - абсолютный .

Как и сами объекты, заключенные в них противоречия возникают, развиваются и исчезают (разрешаются).

Можно условно выделить следующие этапы развития противоречий:

Непосредственное единство противоположных тенденций внутри предмета;

Различие как постепенное обособление сторон противоречия;

Поляризация сторон противоречия как противоположностей;

Предельная заостренность, борьба и разрешение противоречия.

Закон единства и борьбы противоположностей раскрывает источник самодвижения и развития объективного мира и познания.

Закон отрицания отрицания рассматривает такие существенные стороны развития как цикличность, поступательный характер развития. Отрицание вначале рассматривалось как один из необходимых элементов познавательной деятельности, мышления, диалога. Но затем, в соответствии с тождеством бытия и мышления, Гегелем было перенесено и на другие стороны бытия.

В чем развитие метафизического и диалектического понимания отрицания. Метафизическое мышление рассматривало отрицание как разрыв между различными этапами, диалектическое же понимание предполагает связь между различными этапами развития.

1. Признание разрушения, преодоления старого.

2. Удержание, сохранение прежнего в форме преемственности.

3. Формирование нового, как бы повторяющего предшествующий период, но на более высшем уровне.

Так, развитие экономики опирается на необходимые предпосылки, условия, которые возникают в предшествующий период. Возникновение новых экономических форм связано не только с разрушением старых, отживших, но сохранением через преемственность всего необходимого для дальнейшего развития. В качестве графического образа закона диалектического синтеза используют спираль, которая объединяет в своей конструкции как цикличность (окружность), так и поступательность (прямая).

Абсолютизация повторяемости характерна для древнегреческой концепции развития, в средневековье возобладал взгляд на развитие как на поступательное, прямолинейное, необратимое движение. Но, разумеется, спираль - это только условный образ, а в действительности развитие может приобретать самый различный облик (“ступени роста”, “фазы роста”, “волны развития” и т.д.)

Закон отрицания отрицания характеризует направленность, необратимость развития от низших ступеней к высшим.

Краткая характеристика различных “моделей” диалектики.

Развитие философии естествознания в первой половине XIX века создало предпосылки для появления новых концепций развития.

Английский философ Г. Спенсер разрабатывал и обосновывал теорию всеобщей и постепенной эволюции всей природы. Изменения в природе происходят путем незаметных градаций согласно механическим законам направления движения по линии наименьшего сопротивления. Спенсер утверждал плоский эволюционизм (градуализм) как общее понимание мира.

В основе другой концепции в западноевропейской философии, названной “творческим эволюционизмом” , провозглашается “взрывообразный” характер развития. Причем сам скачок связывается с деятельностью внутренней “творческой силы” . Различные уровни эволюции несводимы друг к другу и не могут быть предсказаны исходя из каких-либо начальных качеств и свойств. Примером подобного подхода могут служить взгляды Л. Моргана, А. Бергсона /см. тему 9/.

Со второй половины XIX века все большее значение приобретают различные концепции развития, связанные с развитием естественных наук (сциентические концепции развития ). Наиболее ярким представителем этой концепции является Ч. Дарвин. Его теория не носила философского статуса, но рассматривая развитие как всеобщий методологический принцип, имела междисциплинарное значение, оказывала радикальное влияние на развитие различных отраслей знания.

В XX столетии стихийно-диалектическая концепция развития получает свое продолжение в трудах Дж. Хаксли, Л. Берталанфи, Дж. Симпсона, Д.И. Менделеева. В 60-е годы в нашей стране проводились исследования систем и их развития в трудах А.А. Ляпунова, Ю.А. Урманцева и других.

Наряду с перечисленными существует также и антропологическая модель развития. Ее авторы выступают с критикой сциентизма, считают невозможным с помощью только лишь рациональных форм сознания, “калькуляции” познать существо человеческого мира. Это характерно для экзистенциализма. Ж.П. Сартр, М. Хайдеггер подчеркивают ограниченность “аналитического разума” и рассматривают диалектику в связи с такими измерениями человеческого бытия как цель, выбор, проект, свобода, естественность и другие. Диалектика проявляется лишь в отношениях между людьми и только так она может быть понята.

В русской философии сложилась оригинальная диалектика Всеединства, автором которой являлся выдающийся русский мыслитель В.С. Соловьев /см. тему 10/. Видным представителем одной из современных концепций диалектики является французский философ Раймон Арон (1905-1988). Наиболее полно основные черты этой модели диалектики были выражены в его книге “Разочарование в прогрессе. Очерк диалектики современности”, первое издание которой вышло в 1969 году. Автор рассматривает диалектику исторического становления “индустриального общества”.

Диалектика общественного развития, утверждает автор, заключается в том, что чем больше общество овладевает посредством техники “природной средой”, тем меньше становится его власть “над собственной средой”. Это противоречие лежит в самом понятии прогресса и представляется Р. Арону в качестве “последней антиномии современного общества, исторического сознания цивилизации, антиномии, моментами которой являются три диалектики: диалектика равенства, диалектика социализации, диалектика универсализации ” /подробнее см. тему 18/.

Конкретно-научные исследования обогащают эволюционную теорию, порождают новые, нетрадиционные представления о развитии. Это в полной мере относится к трудам одного из выдающихся ученых современности И.Р. Пригожина, удостоенного в 1977 году Нобелевской премии за работу по неравновесной термодинамике химических процессов. В предшествующем материале /тема 9/ рассмотрены основные идеи его концепции, получившей название синергетики . Здесь же мы остановимся в основном на проблемах развития, самоорганизации систем.

Предшествующие исследования системности с точки зрения самоорганизации имели дело преимущественно с материальными системами достаточно высокого уровня (закрытые системы): биологические, социальные, технические и т.д. Традиционная наука при изучении мира исходила из замкнутых систем, главное внимание обращала на однородность, порядок, устойчивость. Синергетика как научная дисциплина берет на себя решение задачи самоорганизации в неживой природе. Природные процессы принципиально неравновесны и нелинейны. Внимание ученых акцентируется на неупорядоченности, неустойчивости нелинейных отношений в открытых системах.

Исследование открытых систем с их нелинейностью приводит к выводу о том, что направленность эволюции системы, а также и направленность времени не предзаданы извне. Саморазвитие, утверждает Пригожин, это постоянный, непредсказуемый “выбор на молекулярном уровне”, где господствует случайность, неустойчивость. Такой подход позволяет преодолеть противоречие между положениями классической физики (с ее признанием принципиальной обратимости процессов) и фактом биологической, геологической, исторической необратимости развития.

Идеи синергетики позволяют по-новому рассмотреть не только научную концепцию природы, но и развитие человеческого общества. На уровне идей синергетики прослеживается глубокая связь между природным и человеческим, между натурой и культурой. Чем глубже будут описываться внутренние эволюционные процессы вселенной, тем все более ясным становится единство человека и природы, исторического, человеческого и материального, природного, между научными и этическими ценностями.

Человеческое общество как система подвержено множеству бифуркаций , т.е. взрывных изменений, ведущих к непредсказуемым результатам. Примером тому является множество культур, сложившихся на протяжении сравнительно короткого промежутка исторического времени. Сложность социальной системы делает ее чрезвычайно восприимчивой к флуктуациям , т.е. отклонениям от средних, равновесных состояний.

Деятельность сравнительно небольших социальных групп и даже отдельных личностей в свете этого положения не лишена смысла, а в известных условиях может сыграть решающую роль. Следовательно, можно сделать вывод о значимости индивидуальной деятельности каждого человека, его ответственности, деловой, политической, социальной активности, смысло-ценностных, жизненных ориентиров. Необходимо отрешиться в оценке качеств личности от только лишь усредненных, статистических данных.

Судьба “человеческого мира” как системы в определенных условиях прямо и непосредственно зависит от “последней капли”, “последнего слова”, “последнего действия”. Концепция Пригожина вызывает особое внимание в связи с тем, что она привлекает внимание к таким свойствам развития, которые особенно присущи современной социальной действительности: неравновесности, неустойчивости, разнообразия нелинейных отношений, в которых “малый сигнал” на входе может вызвать сколь угодно “сильный сигнал” на выходе.

С позиций синергетики следует отказаться от “железобетонной” уверенности в существовании раз и навсегда “данных” законов развития, следуя которым можно, по примеру железнодорожного расписания, оказаться в заранее определенное время на необходимой “станции” исторического пути. Историческая траектория не однолинейна и во многом неопределенна. Не слепая уверенность, а разумный оптимизм должен быть внутренним состоянием путника на Великом Пути Истории.

Выводы об универсальности неравновесных нелинейных процессов, к которым приходят сторонники синергетики, придают последней статус общеметодологической дисциплины, сопоставимой с общей теорией систем, в равной степени применимой к развитию живой и неживой природы.

Разумеется, перечисленные “модели диалектики” далеко не исчерпывают их многообразия. Множественность трактовок диалектики проистекает из сложности, многосторонности самого феномена развития, по-разному проявляющегося в природе, обществе и познании. Будущее диалектики связано с осуществлением синтеза множества концепций развития различных школ и направлений.

Возможность и действительность. Возможность - диалектическая противоположность действительности. Категория действительность отражает все осуществившееся и существующее в настоящем как результат развития. Возможность - это характеристика развития с точки зрения его перспективы, дальнейшего осуществления в различных вариантах. Различают реальные и формальные возможности. Реальные возможности развития предмета находятся в русле его необходимых изменений. Чтобы воплотиться в жизнь, реальная возможность должна иметь для своего осуществления необходимые условия. Формальной признается такая возможность , для реализации которой в действительности нет достаточных внешних условий и факторов. Её наступление -может быть обусловлено лишь случайными внешними факторами.

Аристотелевское понимание В. и д. с небольшими изменениями господствовало до 17 в., когдаформулирование принципа инерции позволило обосновать идею самодвижения неживой природы и еёсамоопределения через взаимодействие. Необходимость в душе как особом механизме исчезла, и Т.Гоббсом было предложено новое, «контактное» толкование В. и д., основанное на вероятности причинно-обусловленного события (см. Избранные произведения, т. 1, М., 1965, с. 157-58).

В трактовке И. Канта В. и д. отнесены к представлениям, связанным с модальностью и ссуществованием во времени: возможность рассматривается как сумма представлений о вещи занеопределенное время, действительность - как существование в определённое время, необходимость -как существование предмета во всякое время (см. Соч., т. 3, М., 1964, с. 225-26). Вместе с тем этикатегории выступают и как постулаты эмпирические исследования, отнесённые к разным моментам научногопознания: «1. То, что согласно с формальными условиями опыта (если иметь в виду созерцание и понятия),возможно. 2. То, что связано с материальными условиями опыта (ощущения), действительно. 3. То, связьчего с действительным определена согласно общим условиям опыта, существует необходимо» (там же, с.280). Тем самым категория возможности была отнесена к нормам мышления, позволив различитьлогическую, реальную и практическую возможность. Общим для систем Ф. Шеллинга и Г. Гегеля являетсяутверждение изначальной определённости, «запрограммированности», не оставляющей места выходу зарамки наличного тождества деятельности и действительности; поэтому любое изменение системыобнаруживается апостериорно как очередной момент предзаданной временной целостности (что весьманапоминает этапы мифологического цикла).

27. Диалектический характер процесса познания, единство чувственной и логической стороны познания.

Познание есть отражение действительности. Оно является сложным диалектическим процессом проникновения ума в сущность вещей. Познание идет через возникновение и разрешение противоречий и носит активный, творческий характер: оно, раскрывая закономерности объективного мира, указывает пути преобразования, изменения его.

Материалистическая диалектика, будучи наукой и о мышлении, изучает свой предмет исторически, вскрывает происхождение и развитие познания. "В теории познания, – писал Ленин, – как и во всех других областях науки, следует рассуждать диалектически, т.е. не предполагать готовым и неизменным наше познание, а разбирать, каким образом из незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным"127.

Многие мыслители прошлого изучали познание и его формы вне зависимости от выяснения их объективного содержания; они полагали, что законы мышления не имеют никакого отношения к законам самого бытия. Примером тому может служить гносеология (теория познания) Канта, который пытался анализировать познание человека и его формы до и независимо от реального процесса познания. Основной задачей гносеологии Кант считал выяснение априорных (доопытных) условий и форм познания; он отрывал формы мышления от их объективного содержания.

Действительные законы познания можно понять только в том случае, если анализировать объективное содержание знания. Гегель считал формы мышления формами живого, реального содержания, связанными с объективным миром. И это правильно. Но в философии Гегеля не законы и формы мышления отражают законы природы, а, наоборот, законы природы являются бледной копией законов развития духа.

Марксистская философия исходит из того, что так называемая субъективная диалектика (развитие нашего мышления) является отражением объективной диалектики (развития явлений материального мира): "...Законы мышления и законы природы, – пишет Энгельс, – необходимо согласуются между собою, если только они правильно познаны.

Диалектика изучает законы развития познания на основе обобщения всей истории знания. Чтобы вскрыть эти законы, нужно проанализировать историю философии, историю отдельных наук, историю умственного развития ребенка, предысторию человеческого мышления (развитие психики у животных), историю языка, данные психологии и физиологии высшей нервной деятельности. Каждая из этих отраслей научного знания проливает свет на ту или иную сторону процесса познания. История философии и история отдельных наук показывают процесс развития человеческого знания, его движение от незнания к знанию, от знания неполного к знанию всестороннему и глубокому.

МЕТАФИЗИКА КАК МЕТОД.

На протяжении длительного развития философии и науки складывались и формировались два взгляда, два направления в понимании сущности движения и развития. Одно направление рассматривало мир в состоянии покоя, в статике, другое – в динамике. Возникли и сформировались две концепции развития – метафизика и диалектика .

Как метод исследования природы метафизика сложилась в науке Нового времени. Он состоял в разложении природы на составные части и изучении каждой из них в отдельности, вне их изменения и развития. Такой подход к исследованию природы имел историческое оправдание: прежде чем рассматривать вещи в их взаимосвязях и изменении, нужно познать сами эти вещи, знать, что они собой представляют. Благодаря метафизике естествознание Нового времени достигло значительных успехов. Вместе с тем метафизика стала рассматриваться как общая философская концепция и универсальный метод познания. В результате сформировалась статическая картина мира , в которой бытие и его многообразные формы пребывают в устойчивом, неизменном состоянии.

Развитие знаний о мире, открытия в области естествознания показали ограниченность метафизического взгляда на мир. Метафизика стала подвергаться критике со стороны многих философов и ученых. Во второй половине ХIX в. старая, классическая метафизика уступает место новой ее форме – неометафизике , которая не отрицает развития, понимая его или как чисто количественные, эволюционные изменения, не ведущие к изменениям качественным, или как только качественные, скачкообразные, катастрофические изменения, не подготовленные эволюционными процессами, или представляя его как движение по кругу с возвратом к исходной точке. Понятно, что эти концепции дают картины мира, отличающиеся от картины мира, основанной на классической метафизике. Однако, абсолютируя одну форму развития и игнорируя другие, все неометафизические концепции страдают односторонностью, неспособностью объяснить многие явления и процессы в природе и обществе, в том числе – крупные открытия в естествознании. В философии формируется диалектическая концепция развития, обосновывается динамическая картина мира .

Диалектика .

Как и метафизика, диалектика имеет свою историю. В древнегреческом обществе под диалектикой понимали ведение ученой беседы, искусство спора , в ходе которого путем столкновения противоположных мнений достигается истина (dialektike techne в переводе с греческого означает: искусство вести беседу, рассуждать). Так понимали диалектику элеаты, софисты, Сократ и другие античные мыслители. Так понимали ее и в Средневековье. В этом значении диалектика представляет собой теорию аргументации, как она и трактуется в современной западной литературе.

Возникнув изначально как понятие, обозначающее искусство вести спор, рассуждать, диалектика реализуется как особый философский метод анализа человеческих размышлений, как некая культура рассуждений, диалога, основанная на выявлении в целостном предмете противоречивых сторон его и в то же время усматривающая в внешне противоположных вещах и явлениях моменты единства и взаимосвязи .

В этом значении диалектика – это учение о связи и развитии, о противоречиях и единстве противоположностей . Она также имеет свои корни в античности. Учению элеатов о неизменности бытия Гераклит противопоставил учение о его текучести. Это был стихийно диалектический взгляд на мир, и диалектику древних как ее первую историческую форму принято называть стихийной .

Наиболее крупный вклад в диалектическую концепцию внесли представители классической немецкой философии, прежде всего Гегель, разработавший диалектику как универсальную теорию и всеобщий метод познания, противопоставив диалектику метафизике как антидиалектике. В системе Гегеля весь материальный и духовный мир был представлен в виде процесса – в беспрерывном движении, изменении, развитии в результате борьбы противоположностей. В основу этого процесса было положено духовное начало – абсолютная идея. Гегелевская диалектика была, таким образом, идеалистической по сути. Она рассматривается как вторая историческая форма диалектики.

В марксистской философии диалектика Гегеля получила материалистическую интерпретацию. Она основывалась на признании диалектики объективного мира, отражением которого является субъективная диалектика – диалектическое мышление. Диалектика, созданная Марксом и Энгельсом, рассматривается как третья историческая форма диалектики. Вместе с тем на Западе возникают различные варианты диалектики: экзистенциальная (Кьеркегор, Ясперс и др.), негативная (Адорно, Маркузе), антиномическая (Булшаков, Флоренский), парадоксальная (Бердяев, Шестов) и многие другие. Здесь нет возможности останавливаться на этих вариантах.

Диалектика – это и теория, и метод. Как теория , концепция она обосновывает динамическую картину мира, представляя его как процесс, где все явления находятся во взаимосвязи и взаимообусловленности, изменении и развитии. Как метод она ориентирует человека в его познавательной деятельности, в которой используются диалектические принципы.

Основными, исходными положениями (принципами) диалектики являются принцип всеобщей связи и принцип развития, основными законами о единстве и борьбе противоположностей, взаимный переход количественных и качественных изменений, отрицание отрицания. Диалектика включает в свое содержание систему философских категорий. Как ступени и формы познания они рассматриваются ниже. Под связью в широком смысле понимается универсальная взаимосвязь, взаимообусловленность всех предметов действительности, выражающая единство мира. Все, что существует, составляет отдельные, относительно самостоятельные, обособленные друг от друга предметы, явления, процессы. Но их отдельность, обособленность – относительная, они находятся в разнообразных связях друг с другом, образуя единое бытие. Среди многообразных связей – внутренних и внешних, необходимых и случайных, существенных и несущественных и др. – особое место занимают актуальные связи, называемые взаимодействиями. Взаимодействием называется связь, возникающая в результате воздействия предметов друг на друга и вызывающая их взаимные изменения. Элементарные частицы, молекулы и атомы, растительный и животный мир, природа и общество не просто взаимосвязаны, они взаимодействуют, следовательно, изменяются. Но изменение есть не что иное как движение, поэтому признание принципа всеобщей связи означает вместе с тем признание движения, изменения, развития.

Принцип развития.

Диалектическая концепция признает любые формы движения: хаотическое, круговороты, функционирование и т.д. Но главное внимание она обращает на развитие , понимая его как необратимое, направленное, качественное изменение системы. Этими свойствами развитие отличается от других видов движения. Обратимость характерна для функционирования , т.е. повторяющихся изменений системы, не ведущих к изменению ее качества. Направленность означает внутреннюю связь моментов изменения системы, ведущего к возникновению нового качества. Понятие развития позволяет проследить источники возникновения того или иного явления, его генетическую связь с другими явлениями, а значит, осуществлять прогнозы деятельности человека, развития общественной структуры, направления развития мира, космоса и т.д.

Развитие – сложный многообразный процесс, оно может быть и прямолинейным, и зигзагообразным, ускоренным и замедленным, прогрессивным и регрессивным. В отличие от других разновидностей движения, которые могут быть вызваны действием внешних по отношению к данной системе сил, развитие – это самодвижение , его источник находится в самом объекте. Этот источник – противоречия в самом объекте.

ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ДИАЛЕКТИКИ.

Прежде чем рассмотреть основные законы диалектики дадим определение понятию закон. Закон – это внутренняя необходимая, существенная связь в объекте или между объектами, она характеризуется также всеобщностью и относительной устойчивостью.

Действие закона нередко затруднено противодействующими факторами, это особенно характерно для законов функционирования и развития общества. Например, экономические законы в условиях рынка прокладывают дорогу через массу случайностей и отклонений, действуют как законы-тенденции .

Законы могут быть самыми различными и отличаться друг от друга по степени общности (от наиболее общих, абстрактных, философских до конкретно-эмпирических), по сферам бытия, по предметам исследования в разных науках (законы общественные, законы природные, законы мышления, законы конкретных наук и т.д.), по детерминационным отношениям (статистические или динамические).

Теоретический закон (закон науки_ формируется на теоретическом уровне, когда уже познаны различные стороны объекта, выраженные в ряде категорий, в том числе в категориях причины и следствия, необходимости и случайности. Содержание закона близко понятию сущности, выражает главное в ней, хотя сущность более общая и богатая по своему содержанию категория.

Гегель сформулировал основные законы диалектики – «закон отрицания отрицания», «закон перехода количества в качество», «закон единства и борьбы противоположностей».

Закон отрицания отрицания означает, что в любом процессе развития каждая последующая ступень является, с одной стороны, отрицанием предшествующей ступени (через отрицание каких-то свойств и качеств), а с другой – отрицанием этого отрицания, так как воспроизводит в изменившемся предмете, на новой ступени, в новом качестве, некоторые свойства и качества отрицаемого предмета, В процессе развития диалектически сочетаются моменты разрушения элементов старой системы при обогащении их новым качеством. Содержание, которое необходимо и способно к дальнейшему совершенствованию и развитию, ничего существенного не утрачивает, оно «снимается» новым качеством, переходит в свою противоположность. Такое отрицание есть диалектическое отрицание.

Закон отрицания отрицания выступает прежде всего как синтез, т.е. достижение нового качественного содержания не путем простого их суммирования, а за счет преодоления противоречивых сторон предмета. Это дает основания в более общей форме обозначать его как «закон диалектического синтеза», который обеспечивает, с одной стороны, изменение и появление нового предмета, а с другой – сохраняет генетическую связь с предшествующими явлениями и предметами. Весь процесс развития предстает как определенная последовательность циклов и образно выглядит в виде расширяющейся спирали, указывающей общее направление, тенденцию развития.

Диалектика преодолевает, включая в себя (снимает – в терминологии Гегеля), два типа представлений о процессе развития. Одно представляет развитие в виде стрелы и утверждает, что в процессе развития всегда появляется что-то совершенно новое и нет никакого повторения старого . Другое – в форме кругового движения и утверждает, что в процуессе развития есть лишь повторение того, что уже было когда-то. Снятие этих представлений приводит к образу спирали и к утверждению, что в процессе развития отдельные черты, стороны, свойства развивающихся объектов утрачиваются навсегда, но другие – повторяются на новых витках спирали, на новом уровне развития.

Таким образом, в процессе развития закон отрицания отрицания характеризует направленность изменений, их преемственный характер и бесконечность .

Закон перехода количества в качество выражает взаимосвязь между количественными и качественными изменениями и говорит о том, что в процессе развития «количественные изменения на определенном этапе приводят к качественным, а новое качество порождает новые возможности и интервалы количественных изменений». Качественное изменение обозначает возникновение нового объекта, предмета, явления. Качество , как отмечал Гегель, «есть вообще тождественная с бытием, непосредственная определенность… Нечто есть благодаря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть». Поэтому понятие «качество» следует отличать от свойств предмета. Качество – это внутренняя определенность предмета, некоторая совокупность свойств, без которых предмет уже перестает быть данным предметом. А свойство более элементарно, это как бы одна сторона качества.

Количество – это внешняя определенность предмета по отношению к бытию. Поэтому количество выражает не сущность предмета, а лишь его внешние количественные свойства. Количественные параметры различных предметов и явлений, их пространственно-временные характеристики (размеры) могут совпадать. Сравнение предметов по их количественным характеристикам безразлично к качеству (мы можем, например, сравнивать размеры живого существа и неодушевленного предмета, скажем слона и стола). Выделение качества и количества объекта является лишь операцией абстрактного мышления, в реальности нет качества без предшествующих ему и происходящих в нем всегда количественных изменений, так же как любое количественное изменение является результатом какого-то качественного изменения.

Мыслимое единство количественных и качественных изменений выражается «мерой ». Таким образом, качество, количество и мера суть лишь ступени развития, формы бытия.

Закон перехода количества в качество говорит о том, что в любом предмете как особом качестве происходит накопление количественных изменений, которые на определенном уровне развития предмета (перешагнув меру) приведут к изменению его качества, т.е. возникнет новый предмет. В свою очередь этот новый предмет, новое качество порождает серию новых количественных изменений, делая тем самым процесс развития бесконечным.

Например, человек мог долгое время развиваться как биологический вид, но, вступив в социальные отношения, он на новой качественной ступени развивается уже как социальное существо. Механизм процесса развития и скорость его протекания могут быть различными. Развитие может носить как эволюционный, постепенный, так и скачкообразный характер. например, для социальной практики характерны резкие революционные переходы («скачки»), а затем – восстановление равновесия, накопление недостающих количественных изменений.

Известно, что Д.И.Менделеев (1834-1907) открыл фундаментальный для химии закон, согласно которому свойства химических элементов находятся в периодической зависимости от их атомных весов. Сам этот закон служит прекрасной иллюстрацией закона перехода количественных изменений в качественные. Вообще химия является областью науки, где на каждом шагу приходится сталкиваться с действием закона перехода количественных изменений в качественные. Изменение состава атомного ядра на протон и нейтрон и соответствующее изменение внешней оболочки на один электрон приводит к появлению нового химического элемента; изменение на группу СН 2 в ряду предельных углеводородов приводит к появлению нового химического вещества.

Закон единства и борьбы противоположностей выражает сущность процесса развити я . Диалектическая концепция считает противоречия источником самодвижения, саморазвития объекта. Противоречие, по Гегелю, движет миром, является корнем всякого движения и жизненности. Закон единства и «борьбы» противоположностей занимает центральное место в материалистической диалектике, являясь ее «ядром». Он основан на признании противоречий природы вещей и явлений действительности. Противоположные стороны, свойств, тенденции не только зависят друг от друга, но они друг друга обусловливают, составляют единство . Нет притяжения без отталкивания, наследственности без изменчивости, ассимиляции без диссимиляции. Эти стороны находятся в отношении взаимополагания, взаимообусловленности, взаимопроникновения. Еще в ХIX веке естествознанием было установлено, любой растительный или животный организм, а также вся неорганическая природа постоянно изменяется , пребывает в состоянии непрестанных механических, электрических, химических, физиологических и др. изменений. Выяснилось, что в природе любой объект, сохраняя до поры до времени ряд прежних своих характеристик (в этом отношении имеет место его тождество с самим собой), каждое мгновение утрачивает ряд других характеристик и приобретает новые (в этом проявляется его отличие от самого себя). Таким образом, в каждом объекте имеются и тождество и различие .

Постепенно, за счет количественных накоплений различия между противоречивыми сторонами предмета или явления усиливаются и достигают такой степени, что начинают отрицать друг друга. Противоречия начинают выступать как противоположности, что приводит к разделению единого предмета на противоположные стороны.

Эти противоположности находятся в отношении взаимоисключения, взаимоотрицания, т.е. «борьбы ». Происходит разрешение противоречий, которое может иметь разные варианты (чаще всего это преобладание одной противоположной стороны, тенденции над другой. И если это преобладание сохраняется долго и система (объект) как целое не восстанавливает равновесие, то происходит переход в новое качество , т.е. новый объект). Но возникающие при этом новые явления и предметы обладают собственными новыми противоположностями. Таким образом, весь диалектический путь повторяется заново, и процесс развития носит бесконечный характер.

Проанализированные законы диалектики тесно взаимосвязаны, представляя стороны одного процесса развития и характеризуя его с разных сторон. Мы не можем говорить о переходе, например, количества в качество без рассмотрения вопроса об отрицании старого качества и возникновении нового, что в свою очередь, нельзя объяснить, не выявив те противоречивые тенденции, которые заложены в любом предмете и явлении. Закон единства и борьбы противоположностей характеризует источник , импульс развития; закон перехода количества в качество – механизм возникновения новых качеств; закон отрицания отрицания – форму прогрессивно направленных изменений . Первый закон дает ответ на вопрос, почему совершается развитие, второй – на вопрос, как происходит развитие, третий – на вопрос, какова форма поступательного развития. В итоге взаимодействия всех трех отмеченных законов диалектики возникает единая система диалектических связей и переходов, в которой каждый элемент выполняет свою особую функцию, охватывая совокупным действием всю действительность.

Диалектическая логика. Очерки истории и теории Ильенков Эвальд Васильевич

Очерк 12. ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ ЛОГИЧЕСКОГО И ИСТОРИЧЕСКОГО

Вопрос об отношении логического к историческому, или, как он сформулирован у Маркса, об отношении научного развития к действительному развитию , был непосредственно связан с необходимостью материалистически обосновать способ восхождения от абстрактного к конкретному. Если теоретическая реконструкция действительности осуществляется именно способом восхождения от абстрактного к конкретному, то сразу же встает вопрос о том, на что же должна ориентироваться теория, определяя последовательность этого восхождения, порядок выведения определений, понятий, категорий.

Логическое воспроизведение действительности способом восхождения от абстрактного к конкретному отражает – самой последовательностью своих шагов – реальную историческую последовательность тех фаз, которые проходит во времени изучаемый действительный процесс – процесс рождения, становления, расцвета и умирания конкретного объекта. Для материалиста логическое есть понятое (в понятиях выраженное) историческое ; в этом заключается суть их отношений.

Вместе с тем сам принцип совпадения логического порядка категорий с порядком исторического развития соответствующих им явлений невозможно реализовать в исследовании без ясного понимания диалектичности отношения между этими порядками, без учета того обстоятельства, что такое совпадение (тождество) осуществляется через различие, что оно есть тождество (совпадение) противоположностей типичный случай диалектического тождества. Без уяснения заключающейся здесь диалектики нельзя верно понять, а потому и применить Марксов способ восхождения от абстрактного к конкретному.

Именно по этой причине Маркс прежде всего и обращает внимание на факт диалектически противоречивого отношения между логическим и историческим, на тот факт, что эти два порядка вовсе не накладываются друг на друга прямо и даже, более того, представляются то и дело прямо обратными. В логическом изображении исторический порядок развития нередко как бы перевертывается, выворачивается наизнанку, как и, наоборот, история демонстрирует совсем иную последовательность развития, нежели логическое следование категорий.

При всех различиях, которые можно выявить между логическим и историческим – между историей развития мысли и историей развития ее предмета, именно история есть тот первообраз, по которому так или иначе, сознательно или невольно равняется логическое развитие. В этом, а вовсе не в простом отличении порядка мыслительного процесса от порядка исторического процесса заключается суть того решения проблемы, которое характерно для Маркса.

История, но только понятая диалектически, вооружает теоретика объективным ориентиром, с помощью которого можно дать верное логическое изображение предмета, добиться того, чтобы это логическое стало действительным, а не мнимым, изображением объекта в его развитии, а не в статике.

Известно, что Маркс упрекал Гегеля в том, что он, будучи идеалистом, "впал в иллюзию, понимая реальное как результат себя в себе синтезирующего, в себя углубляющегося и из самого себя развивающегося мышления, между тем как метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь тот способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное". "Однако это ни в коем случае но есть процесс возникновения самого конкретного", – заключает Маркс.

Из приведенного текста нередко делают вывод, будто Маркс основной грех гегелевской концепции усматривал именно в идее совпадения порядка развития категорий в мыслящей голове с последовательностью процесса возникновения самого конкретного и что, стало быть, материализм состоит именно в том, чтобы четко развести эти два порядка последовательности и понять, что процесс мышления протекает по одним законам, а реальный исторический процесс – по другим. Так делает, например, Л.Альтюссер в своем исследовании "Читать "Капитал"". Согласно его выводам, Маркс разрешил проблему отношения между логическим и историческим в плане отличения мыслительного процесса от реального процесса. Но если оставаться в плане только этого различения, то оказывается, точнее, начинает казаться, что Маркс никакого вообще устойчивого соотношения двух порядков развития не устанавливает, а просто констатирует, что в одних случаях они совпадают, а в других – не совпадают; отсюда прямо следует вывод, что теоретик, определяя последовательность логического развития категорий, может и должен вообще ориентироваться не на историю изучаемого предмета, а только в лучшем случае на его "концептуальную историю", на историю его теоретического воспроизведения, на историю той науки, которую он представляет. Ориентиром для теоретика в этом случае выступает не сама по себе история, а лишь история концептуального аппарата, история трансформаций системы понятий, или, как называет эту систему понятий сам Альтюссер, "концептуального, абстрактно-формального объекта" – "объекта познания" в отличие от объекта реального.

Совершенно очевидно, что отличие мыслительного процесса (т.е. "логического") от реального процесса (от "исторического" в его объективном смысле) Марксом проводится достаточно четко. Отличать их, разумеется, нужно, уже хотя бы для того, чтобы не принять одно за другое – историю понятий в головах предшественников за реальную историю предмета, в этих головах преломляющуюся. Отличие важное, ибо теоретики то и дело – примеры можно привести из любой области знания – рассматривают проблему в сложной форме, прежде чем разрешают ее в элементарной форме, "так же, как историческое развитие всех наук приводит к их действительным исходным пунктам лишь через множество перекрещивающихся и окольных путей. В отличие от других архитекторов, наука не только рисует воздушные замки, но и возводит отдельные жилые этажи здания, прежде чем заложить его фундамент".

Это так. Однако позиция Маркса ни в коем случае не сводится к такому отличению, к простому пониманию того факта, что эти процессы разные, и только. При такой интерпретации проблема отношения логического развития к историческому развитию и в самом деле была бы просто-напросто снята с повестки дня, превратилась бы в псевдопроблему, ибо между просто разными (разнородными) вещами или процессами бессмысленно искать хоть какую-либо теоретически (логически) значимую – закономерную – связь или соотношение.

Историю мысли, историю понятий (историю "концептуального, абстрактно-формального объекта") постичь вне ее критического сопоставления с действительной историей нельзя. В лучшем случае ее можно лишь некритически описать, пересказать, разделяя при этом все ее иллюзии о себе. И наоборот: невозможно проникнуть в действительную логику развития объекта, понять его реальный генезис иначе как через критическое преодоление той системы понятий, которая выработана всей предшествующей наукой и потому сама представляет собой исторический продукт. Любая новая теория возникает только через критическое преодоление имеющейся теории того же самого предмета. Она никогда не возникает на голом месте, без теоретических предпосылок, и "сведение критических счетов" с предшественниками для Маркса вовсе не было побочным, второстепенной важности занятием, а было той единственно возможной формой, в которой только и может быть осуществлен действительно критический анализ объекта. "Капитал" совсем не случайно имеет своим подзаголовком "Критика политической экономии", и четвертый том этого сочинения, т.е. "Теории прибавочной стоимости", не случайный привесок к первым трем томам.

Теоретический анализ фактов и критическое рассмотрение истории мысли – два неразрывных аспекта исследования, две неотделимые друг от друга стороны дела – логического воспроизведения исследуемого целого способом восхождения от абстрактного к конкретному. Именно поэтому, как засвидетельствовал Энгельс, вопрос о способе анализа фактов выступал одновременно и как вопрос о выборе способа критики предшествующих теорий: "Критику политической экономии, даже согласно выработанному (диалектическому. – Ред .) методу, можно было проводить двояким образом: исторически или логически".

В обоих случаях – как при логическом, так и при историческом способе критического анализа – категории, выработанные предшествующим развитием мысли (т.е. понятия, созданные историческим развитием науки), сопоставляются с реальными историческими фактами. В этом отношении никакого различия между историческим и логическим ходом анализа нет и не может быть. Разница есть, но она в другом. При так называемом историческом способе эти категории подвергаются критике через сопоставление с теми самыми исторически определенными фактами, путем обобщения коих они и возникли. Скажем, если бы Маркс предпочел именно исторический способ критики концепций Смита и Рикардо, то он должен был бы сопоставлять их с теми самыми фактами и экономическими ситуациями, которые видели и изучали Смит и Рикардо, – с явлениями конца XVIII – начала XIX века, с уже пройденной фазой исторического становления капиталистической формации.

При логическом же способе, который в силу ряда соображений и выбрал Маркс, классические категории трудовой теории стоимости непосредственно сопоставлялись не с теми фактами, которые они когда-то отразили, а с фактами, наблюдаемыми на современной Марксу, т.е. на более высокой и зрелой, стадии развития того же исторического процесса.

У логического способа целый ряд преимуществ. Во-первых, развитая стадия эмпирически обнаруживает гораздо более остро и отчетливо все те тенденции, которые в более ранний период разглядеть было трудно. Так, все то, что в начале XIX века можно было разглядеть только под микроскопом, к середине века стало видимым и для невооруженного глаза. Например, кризисы, которые самого Рикардо почти еще не беспокоили. Иными словами, логический способ критики категорий позволяет рассматривать каждое явление именно в той точке, в которой оно достигает полного и зрелого выражения. Во-вторых, этот способ дает – в качестве непосредственного результата – критически-теоретическое понимание современных фактов и проблем, в то время как исторический способ теоретически прояснял бы лишь вчерашний день капиталистического развития, а понимание современности пришлось бы добывать особо, потом. Тем более что готовой, сколько-нибудь достоверно изученной истории капитализма в литературе просто не существовало, и ее пришлось бы разрабатывать самому, что затянуло бы работу весьма надолго. Современные же Марксу факты были перед глазами и при необходимости могли быть проверены сколь угодно и тщательно и подробно (Маркс не раз запрашивал у Энгельса подробности организации учета на капиталистическом предприятии, детали бухгалтерского дела и пр.).

Может возникнуть сомнение: насколько справедливо подвергать критике вчерашнего теоретика с его понятиями с точки зрения сегодняшних фактов – фактов, которые тот не видел и не мог иметь в виду? Легко опровергнуть, скажем, атомистику Демокрита с помощью данных, полученных на синхрофазотроне. Даст ли, однако, эта критика хоть что-нибудь для понимания как теории Демокрита, так и строения атома?

Такой упрек логическому способу критики оправдан, если стать в логике (в теории познания) на точку зрения неопозитивизма, который делает фундаментом своих теоретических построений неопределенное "множество фактов". Тогда действительно возникает вопрос, какое право мы имеем сравнивать обобщения, полученные на основе одних фактов, с другими фактами, которые этими обобщениями не охватывались и вообще не могли охватываться.

Упрек отпадает, однако, если фундаментальной предпосылкой теоретического построения делается не множество единичных фактов, а нечто конкретное, некоторое целое, данное созерцанию и представлению как развивающаяся "историческая тотальность". В этом случае мы вправе говорить о том, что теоретики прошлого имели дело с тем же самым целым, только в другой, в низшей фазе его исторической зрелости. Такой взгляд существенно меняет дело. В этом случае мы обретаем вполне законное право логически анализировать теорию, созданную десятки, а может быть, и сотни лет назад, критически сопоставляя ее с фактической картиной действительности, созерцаемой нами сегодня.

Старая теория и ее категории, будучи сопоставлены с конкретностью, данной ныне на более высокой ступени ее исторического развития, будут, естественно, истолкованы как первоначально контурное, односторонне абстрактное изображение этой самой конкретности. Поэтому старая теория, а точнее, ее "рациональное зерно", выверенное временем, может быть включено в более конкретное понимание на правах его абстрактного момента. При этом отбрасывается лишь представление, будто это старое понимание заключало в себе полную (конкретную) истину. Новая теория накладывает на него свои ограничения и тем самым превращает "рациональное зерно" прежнего понимания в частный случай более общего (более конкретного) понимания того же целого.

При этом положения, в свое время казавшиеся безусловными (т.е. всеобщими) характеристиками предмета, оказываются всего лишь относительно верными его характеристиками верными при ограничениях и условиях, понятых лишь позднее. Типичным случаем такого соотношения между старой и новой теорией может служить отношение между механикой Ньютона и механикой Эйнштейна, что находит свое формальное выражение в математическом аппарате ("принцип соответствия").

Очевидно, что более развитая теория, заключающая в себе более конкретное понимание, оказывается тем самым и более общим – понимание явственно эволюционирует в направлении все более охватывающего (общего) и в то же время все более конкретного отражения одного и того же объекта, в направлении конкретно-всеобщего понимания.

Надо отметить, что в описанной ситуации легко выделяются два возможных случая, два варианта отношения логического к историческому.

Первый: реальный объект исследования остается тем же самым в буквальном смысле этого слова, а наука о нем (понимание его) развивается достаточно быстро. Этот случай характерен для естественных наук – для физики, химии, астрономии и т.п. Знание здесь эволюционирует настолько быстро, в такие исторические сроки, за которые предмет сам по себе измениться хоть сколько-нибудь существенно не успевает. И Птолемей, и Коперник, и Галилей, и Гершель, и О.Шмидт исследовали один и тот же объект на той же самой исторической ступени его эволюции, а строение атома в наши дни осталось тем же самым, что и во времена Эпикура. Теория совершает стремительное развитие на фоне неизменного (в рамках тех же сроков) объекта. Здесь применение логического способа критики предшественников оказывается не только справедливым, но и единственно возможным, это тот самый случай, который принципиально был учтен уже гегелевской логикой.

Второй: сам по себе объект науки развивается достаточно быстро, так что последовательные стадии его исторической зрелости сменяют одна другую, иногда даже на глазах одного поколения, вследствие чего эволюция науки уже сама по себе отражает эволюцию объекта. Здесь различные стадии развития знания отражают различные же фазы исторической зрелости его предмета, фиксируют крупные исторические сдвиги в его "структуре". Это характерно для общественно-исторических дисциплин. В данном случае отношение логического к историческому выглядит несколько сложнее, нежели в первом. Развивается не только знание, не только система понятий ("концептуальный объект"), но и реальный предмет этого знания, исторически конкретное целое.

Принципиально дело, однако, не меняется. Наука все же исследует один и тот же предмет , хотя и на разных ступенях его исторической зрелости. Если это другой предмет, то нужна и другая наука.

Теория (т.е. логическое, систематически развитое понимание предмета в отличие от простого описания его) отражает ведь именно всеобщие, инвариантные формы и законы исторического существования своего объекта – те его конкретные формы и законы, которые продолжают характеризовать данный предмет на всем протяжении времени от рождения до его гибели. Эти конкретно-всеобщие, т.е. конкретно-исторические, "параметры" объекта и есть, собственно, то, что единственно и интересует теоретическую мысль. К тому же такие явления (и соответствующие им эмпирические обобщения), которые наблюдаются на ранней ступени исторической зрелости, но бесследно исчезают на более поздних стадиях, уже тем самым доказывают, что они вовсе и не принадлежат к числу конкретно-всеобщих моментов существования этого объекта науки. Сам исторический процесс развития предмета существенно облегчает задачу теоретика, поскольку постепенно стирает с облика конкретного те его случайные, исторически преходящие черты, которые лишь загораживают его необходимо-всеобщие "параметры". Здесь акт абстрагирования – акт различения конкретно-всеобщего от чисто случайного и неважного – проделывает за теоретика сам исторический процесс. Высшая стадия исторической зрелости воочию демонстрирует "чистую и незамутненную истину" низших стадий развития.

"Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны". А но наоборот, как представляется на первый взгляд, ибо намеки на высшее можно уверенно разглядеть в составе низших форм лишь в том случае, если это высшее уже само по себе известно. В строении низших форм оно загорожено, заслонено и "искажено" настолько, что его там заметить невооруженным взглядом нельзя. Там оно, естественно, выступает в качестве несущественной, побочной и малозначительной детали, хотя в перспективе как раз оно и заключает в себе – в перевернутом виде – контуры целого.

Именно по данной причине логический способ анализа и истории мысли, и истории ее предмета оказывается у Маркса ведущим методом критического выявления конкретно-всеобщих (конкретно-исторических) определений.

Это отнюдь не означает, что исторический способ осуществления той же задачи им игнорировался. Напротив, Маркс прибегает к нему везде, где только возможно, обрисовывая те исторические обстоятельства, которые вызвали такие, а не какие-нибудь иные сдвиги в головах теоретиков, в системе их понятий. И все же исторический способ критики понятий и действительных отношений, в них выраженных, играет у него побочную роль, роль вспомогательного средства, роль проверочной инстанции для логического способа.

Категории, развитые и Петти, и Локком, и Смитом, и Рикардо, т.е. десятилетиями и даже столетиями ранее, сопоставляются с фактами, наблюдаемыми на исторически высшей стадии развития товарного общества. И это сопоставление высвечивает в них как относительно верное, так и относительно неверное гораздо яснее, нежели это смог сделать исторический способ их критики.

Совпадение (тождество) логического порядка развития понятий с историческим порядком развития соответствующих им объективных форм существования исследуемого объекта всегда понималось Марксом не как изначально данное и готовое их отношение, а как результат длительного и трудного развития теоретической мысли, а тем самым и как цель, на которую ориентировано мышление теоретика, осуществляющего логический процесс. Диалектический характер этого совпадения (тождества) обнаруживается в том, что та подлинная историческая последовательность, которая служит прообразом последовательности категорий в системе, развиваемой способом восхождения от абстрактного к конкретному, не дана теоретику непосредственно, до и вне логического движения мысли, а только ходом такого движения и выявляется.

Это вытекает из того простого обстоятельства, что даже самое поверхностное рассмотрение истории возникновения и развития любого предмета уже предполагает более или менее четко осознанное представление о том, что такое этот самый предмет. Иначе вообще нельзя решить – относится ли тот или иной исторический факт к истории данного предмета или нет, принимать его во внимание или оставить в покое. Скажем, если под капиталом понимать накопленный труд вообще, то, само собой понятно, час рождения капитала нужно видеть там, где дикарь стал пользоваться обтесанной дубиной. Тогда, вполне логично, капитал предстанет как явление, исторически предшествующее тем же деньгам и товару. Естественно, что и логическая последовательность рассмотрения этих категорий окажется соответствующей: капитал в такой системе окажется категорией более простой (абстрактной), нежели товар вообще, который будет определен как продукт капитала, как исторически позднейшее, а потому и логически более конкретное экономическое явление. Иными словами, теоретически ложное понимание капитала автоматически поведет к ложному, псевдоисторическому представлению о порядке генезиса интересующего нас предмета. Уже само исходное представление, с которым мы приступим в данном случае к рассмотрению истории предмета, было неисторическим, даже антиисторическим. Главное, стало быть, в том, чтобы логическое систематически-теоретическое – понимание сути дела было уже само по себе ("в себе и для себя") исторически конкретным , т.е. выражало бы уже в своих определениях исторические границы существования отражаемого им предмета.

Это обстоятельство хорошо прослеживается в "Капитале". К историческому описанию процесса рождения капитала Маркс, как известно, приступает лишь в главе 24 – лишь после того, как посвятил двадцать три главы логическому анализу капитала как исторически конкретного явления и как понятия, ему соответствующего. Ответ на вопрос об исторических обстоятельствах рождения капиталистических отношений дается лишь после того (и на основе того), как найден четкий ответ на вопрос: что такое капитал? В обратном порядке невозможно дать научный ответ ни на тот, ни на другой вопрос.

Таким образом, вопрос об отношении логического к историческому обращается в вопрос: почему и как логический анализ может давать и дает конкретно-историческое понимание сути дела даже в том случае, если история (т.е. "прошлое, лежащее позади исследуемой системы") вообще не рассматривается, а рассматривается только настоящее, сложившееся положение вещей. Не рассматривается потому, что это прошлое либо плохо известно с чисто фактической стороны, либо вовсе недоступно эмпирическому прослеживанию, как, например, в космогонии. Астроному даны многообразные сосуществующие в пространстве объекты, а не процесс их рождения во времени; однако космогония рассматривает – и по праву – эти объекты как одновременно данные последовательные стадии эволюции одной и той же космической материи и старается – логически реконструировать картину их следования во времени, вывести один объект из другого, поставить их в историко-генетический ряд. С той же самой ситуацией сталкивается ныне и физика элементарных частиц. При этом трудности создания единой теории элементарных частиц во многом, по-видимому, кроются в неясности представлений об отношении логически-теоретического следования к историко-генетическому ряду. Частица А превращается в частицу Б , а частица Б – в частицу В , и обратно в частицу А , и т.д. и т.п. Какая же из них – А или Б – проще структурно и старше генетически? И можно ли вообще ставить этот вопрос? На этот счет в физике ясности пока не достигнуто.

Все дело, стало быть, заключается в том, чтобы исторически понять эмпирически данное в настоящий момент положение вещей. А для этого вовсе не обязательно забираться в глубину веков и исследовать в деталях прошлое, тонущее во мраке этой глубины. Скорее наоборот, логически правильное понимание настоящего приоткрывает тайну его рождения, его прошлого. "...Для того чтобы раскрыть законы буржуазной экономики, нет необходимости писать действительную историю производственных отношений . Однако правильное рассмотрение и выведение этих производственных отношений как исторически сложившихся отношений всегда приводят к таким первым уравнениям, которые – подобно эмпирическим числам, например, в естествознании – указывают на прошлое, существовавшее до этой системы. Эти указания наряду с правильным пониманием современности дают в таком случае также и ключ к пониманию прошлого..."

На чем же основывается – в объективном смысле – эта способность логического анализа настоящего давать историческое по существу понимание этого настоящего, а через него – прошлого, т.е. реального генезиса , породившего это настоящее? Естественно, что данная особенность логического развития понятий, способа восхождения от абстрактного к конкретному может быть объяснена и объективно оправдана лишь в том случае, если допустить, что само настоящее (т.е. исторически высшая фаза развития конкретного) в самом себе – в своем развитии – содержит свое прошлое и обнаруживает его в каком-то измененном, "снятом" виде.

Иначе говоря, проблема оборачивается следующим образом: в каком закономерном отношении находятся друг к другу исторический процесс становления конкретности и его результатов. Или, другими словами, в каком закономерном отношении находятся друг к другу результат некоторого исторического процесса и его собственные исторические предпосылки и условия ? Здесь сразу же на первый план выступает диалектика марксового понимания истории в его радикальном отличии от точки зрения плоского эволюционизма, этой наиболее живучей разновидности псевдоисторизма.

Дело в том, что история понимается Марксом не как плавный процесс роста, не как процесс нагромождения все новых и новых этажей на основе одного и того же неизменяющегося при этом фундамента, а как процесс органического преобразования одной конкретности в другую, следующую за ней более высокую и развитую конкретность. В реальной истории в противоположность эмпирически-плоскому представлению о ней одно целое сменяет другое целое, и при этом более высокая фаза развития строится всегда из материала, созданного предшествующим развитием. Любая новая конкретность возникает таким путем, что, разрушая предшествующую себе конкретность, она всегда строит себя из "обломков" своей предшественницы, другого строительного материала у нее нет. "Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы... Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития".

В каждый данный момент времени (в том числе и в высшей фазе своей исторической зрелости) любое конкретное целое (данная тотальность) активно воспроизводит все те необходимые предпосылки и условия своего рождения, которые она получила вначале в виде "обломков" предшествующей ей тотальности. И напротив, разрушает без остатка, погружает в реку времен все те "обломки", которые не были необходимы для ее рождения.

Возникает типично диалектическая ситуация: все действительно необходимые исторические предпосылки рождения данной системы выступают в структуре развитой, вставшей на свои собственные ноги системы как следствия , как продукты и результаты ей специфического движения. В ходе анализа буржуазного общества Маркс делает общелогический вывод: "Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и таким образом каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе".

Система как бы "замыкается в себе" и тем самым перестает быть несамостоятельным отростком своей исторической предшественницы. Она начинает функционировать по своим собственным циклам – "полагать" все необходимые условия своего собственного рождения и развития, своего специфического, конкретно-исторического бытия.

Такое "оборачивание" чисто исторических предпосылок возникновения в конкретно-исторические условия бытия данного конкретного целого, превращение предпосылки в следствие, которое становится тем отчетливее, чем более зрелую форму развития мы рассматриваем, и лежит в основе того таинственного факта, что логическое развитие понятий обнажает и тайну исторического рождения исследуемого предмета, хотя сам этот процесс рождения непосредственно и не исследуется.

Именно таково отношение капитала к товару и к деньгам. "Эти предпосылки, которые первоначально выступали в качестве условий становления капитала и поэтому еще не могли вытекать из его деятельности как капитала , теперь являются результатами его собственного осуществления, полагаемой им действительности, являются не условиями возникновения капитала , а результатами его бытия ".

Здесь и образуется тот самый "порочный круг", в виде которого в сознании неисторически мыслящих экономистов отражается конкретно-историческое отношение между капиталом и стоимостью, т.е. теоретически выраженной сутью товара и денег. "Поэтому экономисты неизбежно рассматривают в одних случаях капитал в качестве творца стоимости, в качестве источника последней, а в других – предполагают стоимость для объяснения образования капитала, а сам капитал изображают всего лишь как сумму стоимостей в некоторой определенной функции".

И выбраться из этого порочного круга, внутри которого понятие стоимости определяется через понятие капитала, а понятие капитала – через понятие стоимости, невозможно, не становясь вполне сознательно и радикально на точку зрения историзма , в точном и полном значении этого слова. Без принципа историзма само восхождение от абстрактного к конкретному лишается ориентира и критерия, становится неясно, какое же именно понятие надо логически развить раньше, а какое позже, какое считать абстрактным, а какое более конкретным.

Здесь задачу решить может только непосредственное эмпирико-историческое исследование, опирающееся на "логические" соображения. История и показывает, что стоимость (т.е. товар и деньги) не только может, но и должна в ходе восхождения от абстрактного к конкретному быть понята раньше, чем капитал. Они в истории реально существовали гораздо раньше, нежели вообще появился хоть какой-то намек на специфически капиталистическое развитие, – существовали как частные и побочные формы других, ныне отживших свое формаций.

Другое дело капитал в точном значении этого слова. Ни возникнуть, ни просуществовать хотя бы мгновение, ни тем более активно функционировать он не мог бы раньше, чем возникли и развились его предпосылки – товарные отношения и деньги, те самые "обломки" предшествующих формаций, без наличия которых он немыслим и невозможен. Здесь "историческое" соображение прямо включается в "логическое" движение мысли и даже определяет его последовательность.

Для теоретического понимания такой категории, как деньги, это принципиально важно. Ведь логический анализ денег у экономистов опирался непосредственно на факты денежного обращения, каким оно выступает на поверхности развитого буржуазного общества. Эмпирически наблюдаемое здесь движение денег выражает поэтому вовсе не только и даже не столько природу денег как таковых, сколько природу другого предмета, исторически более позднего, а потому и логически более конкретного, – капитала. Для того чтобы понять деньги как таковые, как чистую и абстрактную предпосылку капитала с его определениями, необходимо строго абстрагироваться от всего того, что привносит в движение денег капитал, и абстрактно выразить определения денежной формы как таковой.

Иными словами, в деньгах необходимо выделить те определения формы, которые сохранились бы и в том случае, если бы капитал вообще исчез с лица земли или даже никогда не появлялся. По отношению к деньгам это единственно верный путь абстрагирования. По отношению же к капиталу такое отвлечение было бы абсолютно ложным капитал без денег, до денег и вне денег немыслим и невозможен. Об этом недвусмысленно и говорит история.

Рикардо же постоянно путал определения денег как таковых с определениями финансового капитала, осуществляющего в деньгах свое движение, т.е. с определениями, которые к природе денег как таковых абсолютно никакого отношения не имеют. И это прямое последствие неисторичности его взгляда.

Именно в ходе критики подобных взглядов буржуазных экономистов Маркс и вырабатывал свое логическое по форме и историческое по существу дела понимание категорий буржуазной политической экономии – развивал понятия в согласии с тем порядком, в котором осуществлялся исторический процесс саморазвития исследуемого конкретного целого. Процесс, при котором постоянно происходит "перевертывание" исторически предшествующего в логически последующее и, наоборот, исторически позднейшего экономического образования в исходный пункт дальнейшего исторического "самопорождения" системы.

Купеческий (торговый) капитал исторически возник гораздо раньше капитала промышленного и даже явился одной из предпосылок его рождения, одним из самых действенных факторов так называемого первоначального накопления. Однако развитие повело к тому, что эта форма капитала – и чем дальше, тем больше – превращалась в побочную форму, в обслуживающий орган капитала промышленного, в форму перераспределения прибавочной стоимости, созданной в промышленности.

Как отмечает Маркс, логическое развитие понятий не может слепо ориентироваться на так называемую естественную последовательность событий во времени, прослеживаемую на поверхности явлений. "...Было бы неосуществимым и ошибочным трактовать экономические категории в той последовательности, в которой они исторически играли решающую роль. Наоборот, их последовательность определяется тем отношением, в котором они находятся друг к другу в современном буржуазном обществе, причем это отношение прямо противоположно тому, которое представляется естественным или соответствует последовательности исторического развития".

Из этого, разумеется, не следует, будто логическое развитие вообще должно забыть про "исторический порядок", прослеживаемый как последовательность явлений во времени. Слова Маркса имеют лишь в виду, что порядок "восхождения" в логическом ряду не может просто и некритически повторять ту последовательность, которая лишь кажется, лишь представляется естественной, а на самом деле вовсе не такова. Подлинная последовательность исторического процесса, выражаемая теоретическим мышлением, везде служит для Маркса важнейшим ориентиром и критерием правильности "логического порядка". Вместе с тем видимость или кажимость, о которой здесь идет речь, это тоже не просто продукт ошибок в наблюдении; она возникает не в сознании экономистов, а на реальной поверхности исторического процесса, которую это сознание и воспроизводит. Дело в том, что "если в теории понятие стоимости предшествует понятию капитала", т.е. развитое понятие капитала предполагает развитое же понятие стоимости, то это вполне точно отражает и генетическую последовательность, поскольку в виду имеется история капитализма, т.е. история конкретного объекта, а не история вообще.

В рамках истории капитализма , истории формирования данной системы отношений между людьми, "логический" ряд совпадает с "историческим", поскольку первый лишь отражает, теоретически реконструирует второй. В истории же вообще капиталу предшествует не стоимость вообще, а другая конкретно-историческая система отношений производства, в которой стоимость представляет собой лишь абстрактное (в смысле частичности и фрагментарности) отношение, одно из отношений, вплетающихся в эту другую систему. "В истории этой системе предшествуют другие системы , образующие материальную основу для менее совершенного развития стоимости".

Иными словами, все элементы стоимостного отношения уже налицо, но выступают они пока еще как абстрактные моменты системы, предшествующей капитализму. Абстрактны они здесь также и в том прямом смысле, что функционируют столь же часто отдельно друг от друга, как и в связи: "...меновая стоимость здесь играет лишь побочную роль по сравнению с потребительной стоимостью", а потребительная стоимость может функционировать и без всякой связи с меновой. Эти моменты хотя и существуют уже, но еще не сплелись в неразрывный и конкретный образ, который предполагается развитым понятием стоимости.

Ясно, однако, что, чем чаще потребительная стоимость начинает производиться не ради себя, а ради меновой, т.е. чем чаще начинает превращаться в форму проявления стоимости, тем более широкая и прочная база создается для возникновения капитала. Здесь отчетливо выступает тот существенный момент, что развитие формы стоимости подготавливает условие рождения капитала.

Именно поэтому стоимость и исторически представляет собой то абстрактно-всеобщее условие, при котором только и может реализоваться не развитая еще конкретность возникающее капиталистическое отношение между производителями. Стоимость и исторически должна развиться раньше, чем возникает капитал.

Другое дело, что именно капитал превращает стоимость в реально-всеобщее отношение, в конкретно-историческую всеобщую категорию, развивая полностью те моменты, которые до него хотя и существуют, но существуют порознь друг от друга, абстрактно (в качестве отдельных моментов, в качестве сторон, фрагментов, "кусочков" исторически предшествующей капитализму системы).

Если же дело понять таким образом, что логическое развитие должно воспроизводить исключительно "структуру законченного целого", "ставшую конкретность", без всякого отношения к проблеме ее исторического генезиса, то и само логическое развитие упрется в тупик.

Действительно, в развитой, в уже сложившейся, в уже "замкнувшейся в себе" буржуазной системе капитал предполагает стоимость, но и стоимость предполагает капитал. И выхода из этого круга, точнее входа в него обнаружить здесь уже нельзя. Разорвать логический круг и показать, что проще, "абстрактнее", беднее определениями все же стоимость, может только реальная, но отнюдь не "концептуальная" история, не история теоретических систем и ее логический анализ. Ибо в истории науки более позднее и сложное отношение то и дело оказывается предметом внимания раньше, чем более простое, и простое изображается поэтому как следствие своего собственного порождения.

В итоге и получается та мистическая ситуация, когда в теории сын порождает отца, дух порождает материю, а капитал производит стоимость. Чисто логически, без обращения к реальной временной последовательности эту мистику преодолеть невозможно. Чисто логически она построена безупречно: человека делает отцом именно рождение сына, стоимость делается реально-всеобщим (и именно поэтому абстрактно-простейшим определением всей системы, т.е. исходным понятием буржуазной экономики) именно и только в результате рождения капитала. В другой же системе стоимость является не простым и не всеобщим отношением целого, а всего-навсего частичным, особенным и побочным продуктом социального организма, абстрактно-частичным образом (феноменом) этой системы и одновременно абстрактно-всеобщим образом системы новой, только еще возникающей. И поскольку теоретика интересует с самого начала историческая последовательность развития этой новой системы, стоимость с самого начала и рассматривается как абстрактно-всеобщее условие ее дальнейшей эволюции, как ее всеобщая предпосылка, а не как абстрактно-частичный (т.е. более или менее случайный) продукт отмирающей, разрушающейся системы.

Иными словами, в логических определениях стоимости выражается (отражается) именно ее конкретно-историческая роль в процессе реального становления капитализма . Но, повторяем, не история вообще, которая в таком абстрактно-неопределенном понимании и в самом деле превращается в словесную фикцию, во фразу об "истории".

Все отличия логически-мыслительного процесса от процесса реально-исторического – процесса мышления от процесса в бытии – ни в малой степени не колеблют того положения, что логическое есть не что иное, как верно понятое историческое. Или: историческое , схваченное и выраженное в понятии , и есть логически верное отражение реальности в мышлении .

Самой своей последовательностью процесса восхождения от абстрактного к конкретному логическое отражает, т.е. воспроизводит, в форме понятий подлинный исторический порядок генезиса исследуемого конкретно-исторического целого – порядок его "самопорождения", его самодвижения, порядок саморазличений, возникающих в структуре первоначально неразвитой конкретности, в составе того самого целого, которое вначале "витает в представлении" как совокупность одновременно существующих, рядоположенных элементов. Логическое мышление развертывает эти сосуществующие элементы во временной ряд, совпадающий с подлинной, а не мнимой последовательностью исторического становления, рождения, расцвета и саморазрушения исследуемой конкретности.

Это понимание вплотную подводит пас к проблеме противоречия как движущей силы и мышления, и той исторической действительности, которая этим мышлением воспроизводится. Любое конкретное целое только тогда и понимается как исторически саморазличающееся целое, когда выявляется имманентный ему принцип саморазличения противоречие, затаившееся уже в исходной, в самой абстрактной форме его конкретно-исторического бытия. Нет этого – не достигается и историческое понимание, а исследуемое целое изображается ложно, как застывшая "структура". Естественно, что все прошлое при этом изображается так же ложно – лишь как последовательный ряд ступенек, которые ведут к настоящему, фиксируемому как своего рода цель, в направлении которой бессознательно действовала предшествующая история.

Любая прошлая эпоха с таких позиций неизбежно начинает рассматриваться абстрактно – лишь с точки зрения тех тенденций, которые ведут к сегодняшнему положению вещей, т.е. как "не до конца оформившееся настоящее". Эта очень часто встречающаяся абстракция возникает, как показал Маркс, не случайно. "Так называемое историческое развитие покоится вообще на том, что последняя по времени форма рассматривает предыдущие формы как ступени к самой себе и всегда понимает их односторонне, ибо лишь весьма редко и только при совершенно определенных условиях она бывает способна к самокритике..."

Это значит, что критически-революционное отношение к настоящему, к сложившемуся исторически положению вещей условие, без которого нет и не может быть подлинно объективного, исторического подхода также и к прошлому. Несамокритичность же эпохи к себе самой как раз и выражается в том, что настоящее представляется без противоречий, составляющих пружину дальнейшего развития. При таком абстрактно-самодовольном "самосознании" все предшествующее развитие и в самом деле начинает рисоваться как процесс приближения к некоторому идеально-предельному состоянию, каковым мнит себя это настоящее. В результате любой образ прошлого освещается лишь в тех абстрактных чертах, которые удается представить как "намеки" или "зародыши" сегодняшнего положения вещей. Все остальное начинает казаться "несущественным", и в разряд этого "несущественного" как раз и попадают те конкретно-исторические противоречия, которые эту пройденную ступень и породили, и разрушили. Так, история, понятая односторонне-эволюционистски, превращается в естественное и неизбежное дополнение к апологетическому воззрению на настоящее. Мышление замыкается в круг, из которого нет выхода ни в подлинно научное понимание прошлого, ни тем более в научно обоснованное предвидение будущего.

Марксу удалось разорвать этот заколдованный круг не только благодаря строгости теоретический мысли, но и благодаря своему революционно-критическому отношению к современной ему действительности. Современное состояние и действительности, и ее отражения в понятиях рассматривается Марксом не как застывшая "структура", а прежде всего как очередная преходящая фаза. Такой подход и создает совершенно особый – диалектико-материалистический угол зрения на прошлое, на историю. Пройденные этапы истории уже не кажутся лишь "ступенями вызревания настоящего", они понимаются как своеобразные исторические этапы, как фазы всеобщего исторического процесса, каждая из которых возникла когда-то на развалинах ей предшествующей, пережила эпоху своей молодости своей зрелости и, наконец, пору заката, подготовив тем самым предпосылки для рождения следующей эпохи с ее новыми, специфически присущими ей противоречиями.

Каждая фаза развития (в природе, обществе и мышлении) и постигается, таким образом, в ее собственных противоречиях и закономерностях, вместе с ней рождающихся и вместе с ней исчезающих. При этом исчезновение понимается здесь не просто как смерть, отрицание, а как "снятие", как отрицание с удержанием исторически выработанного предшествующей фазой строительного материала новой эпохи. В таком понимании и заключается отличительная особенность действительно исторического подхода к вещам. В таком виде историзм логического метода анализа современности свойствен в полной мере только материалистической диалектике.